Анну Семенович богатые папики снимают на вечер за $15 тысяч!

Одним из таких специалистов волею судьбы стал выходец из шахтерского города Новокузнецка Константин ЩЕРБИНИН. Своим многолетним опытом работы в этой специфической сфере он поделился с музыкальным обозревателем «Экспресс газеты».

- В 80-х годах я играл со своей группой в самом модном заведении Новокузнецка –молодежном кафе «Юность», - издалека начал свой рассказ Константин. – По моему совету, швейцар до определенного часа пропускал внутрь только красивых девушек. Мужчины видели их через стеклянные витрины и всеми правдами и неправдами стремились попасть в наше кафе. Заказать у нас песню стоило от 3 до 5 рублей. В месяц мы зарабатывали по «штуке» при том, что зарплата шахтера была 250-300 рублей.


Но все рухнуло, когда Горбачев убрал из ресторанов и кафе спиртное. Народ стало не заманить ни девушками, ни хорошей музыкой. И мне пришлось искать другую работу. Когда вышел Закон о кооперации, я одним из первых создал кооператив и начал выпускать одежду. Заработанные деньги носили в больших спортивных сумках «СССР». Вкладывать их было не во что. И я прогуливал их в Сочи. По полгода жил в гостинице «Жемчужина». Там и познакомился со всей нашей шоу-тусовкой. При «Жемчужине» был валютный магазин «Березка». Проститутки, с которыми иностранцы расплачивались валютой, старались от нее избавиться, не выходя из гостиницы. И сливали ее мне в обмен на рубли. А я за валюту покупал в «Березке» баночное пиво и другие модные по тем временам вещи. И артисты сами ко мне потянулись. Со мной бухали участники группы «Электроклуб» во главе с тогдашним мужем Иры Аллегровой Володей Дубовицким, Коля Фоменко и Андрей Заблудовский из группы «Секрет», Саша Цекало и Лолита Милявская из только появившегося кабаре-дуэта «Академия». Особенно тесные отношения у меня сложились с администратором «Электроклуба» Борей Крутоголовым. По вечерам мы заказывали столики во всех ресторанах «Жемчужины» - на верхнем этаже, на первом и в подвале, где в то время пел Гриша Лепс. Потом переходили из одного ресторана в другой и выбирали, где лучше контингент приезжих девушек, чтобы сделать свое черное мужское дело. А с Мишей Задорновым мы знакомились с девушками на пляже. Миша привлекал их внимание тем, что заговаривал с ними голосом Горбачева, которого очень похоже пародировал. Однажды мы привели двух девушек к нему в номер. Но из-за моей жены мне пришлось спешно ретироваться. Миша занялся сексом с одной из девушек. А чтобы вторая не скучала, он дал ей невиданную по тем временам штуку – купленный за границей в секс-шопе фаллоиммитатор. Вдруг она испуганно сказала: «Ой, кажется, я его сломала». Оказалось, что в нем просто сели батарейки, и он перестал работать. И Мише пришлось менять батарейки, пока прибор находился у девушки в положенном месте.


- Однажды в «Жемчужине» я встретил своего старого друга Валерку Спиритуса по кличке Спирт. В 1982-84 годах мы с ним спекулировали музыкальной аппаратурой, которую нам поставлял легендарный администратор Алик Ледвич. А потом я потерял Валерку из вида и никак не мог найти. «Ты знаешь, я сейчас завязал со всеми старыми делами, - сказал он мне при встрече. – Но я тебя познакомлю со спекулянтом номер один». И подвел меня к чуваку с цепью в два пальца толщиной и огромным крестом на животе, как у батюшки или у вора в законе. Это оказался будущий муж Алены Апиной Саша Иратов. Тогда он был директором Славы Малежика. Зарабатывал большие деньги на «левых» концертах. И вкладывал их в «бизнес». «Ну, что там у тебя есть?» - нехотя начал разговор Иратов. А в то время по всей стране начали бастовать шахтеры, и чтобы их успокоить, был подписан указ, разрешающий им вести свободную торговлю. К нам на Кузбасс, как манна небесная, обрушились автомобили, телевизоры, холодильники, стиральные машины и другие товары. Шахтерам давали талоны на их приобретение. Но они боялись, что их обокрадут или кинут. И понесли эти талоны мне. А я скупал товары и вывозил их в другие города. Эти товары я и предложил Иратову. «А белые «девятки» у тебя есть?» - спросил он. Тогда это был крутой автомобиль. «Есть», - ответил я. «Сколько стоит?» - заинтересовался Иратов. В то время цена «девятки» составляла 35 тысяч рублей. Но я подумал, что он уж очень наглый. И назвал ему более высокую цену – 40 тысяч. За эти деньги тогда можно было купить квартиру. Я думал, что Иратов будет торговаться. Но он сразу сказал: «Давай я тебе дам 42 тысячи! Но, чтобы через неделю, когда я вернусь в Москву, машина уже стояла там». Так завязалось мое с ним сотрудничество. Я грузовыми самолетами отправлял ему товары. Иратов их реализовывал и мешками привозил мне деньги. Мои холодильники и стиральные машинки стояли дома у Аллегровой и многих других знаменитостей. В начале 90-х, по приглашению друзей из Новокузнецка, каким-то образом севших на трубу, я перебрался в Москву и вместе с ними начал заниматься «нефтянкой». Денег стало еще больше. Аркаше Укупнику, с которым я разговорился в одной из блатных бань, я тогда по доброте душевной дал «десятку» на двухсерийный клип «Сим-сим, откройся, сим-сим, отдайся». А Боря Крутоголов, который к тому времени стал коммерческим директором у Игоря Крутого в «АРСе», брал у меня 50 тысяч долларов, чтобы вложить в раскрутку их компании. Но стать акционером «АРСа» мне было не суждено. Вскоре рухнули «МММ» и другие «пирамиды». И Крутоголов объявил мне, что некий Яблонский кинул их на 2 миллиона долларов, и мои 50 тысяч пропали.


- После этого я три года жил в Швейцарии. В Москву приехал только в 1996 году. В нефтяном бизнесе тогда уже началось «пиф-паф-ой-ой-ой». Возвращаться туда я не захотел. И выбрал себе более легкий путь – шоу-бизнес. Мой земляк – автор-исполнитель Серега Гинзбург - привел меня в компанию «Прайд Рекордс». Там я увидел питерскую группу «Pep-See» и «заболел» ею. Зашел наобум в первый попавшийся богатый офис и «развел» на спонсорство компанию «Цептер». «Мы Долину спонсируем», - сказала мне женщина, которая занималась в «Цептере» распределением рекламного бюджета. «Возьмите молодую группу! – стал уговаривать ее я. – Вам же нужно, чтобы вашу продукцию молодежь покупала». В итоге мне дали 50 тысяч долларов. 22 тысячи мы потратили на клип «Лови мои поцелуи». Его нам сделал великий оператор Георгий Рерберг, который снял «Зеркало» Тарковского, «Здравствуйте, я ваша тетя!», «12 стульев» с Мироновым. Еще 25 тысяч ушли на запись песен в студии, покупку костюмов и переезды между Москвой и Питером. Наверное, и себе, любимому, я что-то отчекрыжил. Осталось 3 тысячи долларов. А незадолго до этого в закрытом полунаркоманском клубе «Булгаков», где в то время тусовались Федя Бондарчук, Гоша Куценко и многие другие будущие знаменитости, я познакомился с режиссером Гришей Константинопольским. И он за эти 3 тысячи снял группе «Pep-See» клип «Вовочка». Там, где сейчас находится кинотеатр «Ролан», было что-то типа студии. Два человека перед камерой трясли разноцветную тряпку, а сам Гриша изображал Вовочку. Помню, еще Отар Кушанашвили хотел сыграть эту роль. «Я бы на эти 3 тысячи снял клип лучше, чем Гриша», - обижался он. Тем не менее, на фестивале «Поколение-96» работа Константинопольского получила Гран-При. Я сделал группе «Pep-See» 4 эфира в теледискотеке «Партийная зона» и эфир в «Программе А». Зарядил их на «Русское радио», где их сразу же начали крутить по 10 раз в день. От успехов у девочек закружилась голова. «Зачем нам какой-то Карабас-Барабас?» - решили они. Никаких бумаг я с ними не подписывал. И они сделали мне ручкой.


Потом Гинзбург привел меня к будущей звезде русского шансона Ивану Кучину. Он тогда только освободился после очередной отсидки и жил в подвале на «Войковской», где по нему реально бегали крысы. Кучина я знал еще с 80-х годов. Он тогда отбывал «химию» у нас в Новокузнецке. Работал художником в 11-м училище. После того, как я ушел из кафе «Юность», у меня осталась музыкальная аппаратура на 20 тысяч рублей. И завуч училища попросил у меня для Кучина пульт и микрофон, чтобы он записал свои песни. К сожалению, при аресте эту запись у него изъяли. И до сих пор никто не может ее найти. Отсидев 5 лет, Кучин приехал в Москву и в подвале на «Войковской» записал альбом «Хрустальная ваза». Я привел к нему в подвал одного угольного магната – друга губернатора Кемеровской области Амана Тулеева. И этот магнат очень помог Кучину. Дал ему денег, сколько было нужно. Сейчас уже не помню точную цифру – то ли 30, то ли 50 тысяч. Ваня, наконец, смог снять нормальную квартиру. Привез в Москву жену Ларису. Потом я познакомил его с Юрой Севастьяновым из компании «Мастер-саунд». Юра выпустил его «Хрустальную вазу». И вскоре песни Кучина зазвучали из каждого ларька. А потом жена начала капать Ване: «Зачем тебе платить 10 процентов Щербинину? Лучше я сама буду твоим директором». Бумаг с ним я тоже не подписывал. И опять остался с носом. В итоге жену Ваня тоже выгнал. Отобрал у нее паспорт. Лариса несколько раз приходила ко мне и занимала по 100 долларов. В конце концов, мне это надоело. «Как тебе не стыдно?! - сказал ей я. - Ты сама меня в свое время отодвинула, а сейчас просишь у меня помощи». «Извини, я была не права», - призналась она. В дальнейшем Лариса сама запела. Но ни ее, ни Ваню я с тех пор не видел. И видеть не хочу.


- Потом я стал клубным промоутером. Раскручивал ресторан при гостинице «Пекин». Гостиницу тогда «держал» Костя Осетин (криминальный авторитет Константин Георгиев – М.Ф.) «Сколько денег ты хочешь?» - спросил он меня. Работать за зарплату мне было никогда неинтересно. «Можно я возьму себе кассу за вход?» - попросил я. А народу там не было никого. «Ты наш брат! – сказал Костя. – Не дай Бог, кто-то тронет тебя пальцем!». И я начал делать по вечерам шоу-программы с участием артистов. У меня работали будущий солист «Белого орла» Саша Ягья, известные в дальнейшем исполнители стриптиза Тарзан и Дилон, нынешняя «звезда» Лас-Вегаса - «человек-паук» Мухтар Гусейнгаджиев.


Помню, Тарзан обижался: «Серега, почему мне ты платишь 40 долларов, а Дилону на 10 больше?». «Потому что ты белый, а он черный, - объяснял я. – Это экзотика. На него женщины больше реагируют».

На каждую программу я придумывал какие-то креативные приглашения. Например, когда проводил показ мод, брал тысячу женских трусиков-бикини, делал этикетки «Приходите тогда-то в «Пекин»!» и раскидывал их по столам в ресторане «Марио». Людям это нравилось. И они к нам повалили валом. У нас собиралось до полутора тысяч человек. В гардеробе приходилось вбивать в стену гвозди, так как на всех не хватало вешалок.


Я тогда первый привез из Питера Профессора Лебединского. Ублажал его, как мог, чтобы он работал только со мной. Даже устраивал ему досуг в сауне с девочками. Первый в Москве большой концерт Шуры тоже делал я в «Пекине». Филипп Киркоров проводил у нас презентацию альбома «Ой, мама, шика дам». И даже сама Пугачева пела на after-party концерта памяти Татьяны Снежиной. Алла Борисовна вообще была в «Пекине» частым гостем. Приходила туда шпилить в игровые автоматы. Этим увлекалась не только она, но и Кобзон, и Лолита, и Валдис Пельш, и многие другие артисты. Костя Осетин время от времени давал им по 5-10 тысяч долларов в фишках, чтобы они приходили и шпилили у нас. Игровым артистам даже за выступления иногда платили фишками. Все равно они проигрывали у нас свои гонорары. Зная, что Пугачева может увлечься и проиграть миллион, ей давали денег не только в «Пекине». Незадолго до того, как казино закрыли, в заведении «Голден Ринг» Алле Борисовне заплатили 50 тысяч долларов только за то, чтобы она к ним пришла.


- Одновременно с «Пекином» я начал заниматься клубом «Карусель» на Тверской. Потом взялся за клуб «Рио» на Кутузовском. Но, пожалуй, самым успешным моим проектом был клуб «Монте-Карло», располагавшийся в здании «Сибнефти» Романа Абрамовича, рядом с гостиницей «Балчуг Кемпински». Учредителями этого клуба были братья Шалва и Александр Чигиринские. А директором – нынешний хозяин кофеен «Кофе Хаус» Тимур Хайрутдинов. Это было элитное место. Там тусовались одни олигархи, мировые звезды типа Спилберга и Рональдо и очень красивые девушки. Больше никого туда не пускали.

В клубе было 70 посадочных мест. Но набивалось туда до 300 человек. Чтобы выкачать из гостей побольше денег, я первым в России начал продавать столы – так называемый «депозит».

Темы для развлекательных программ высасывались из пальца. Например, отмечали день рождения презерватива. Или якобы разыгрывали «Мерседес», который оказывался детской машинкой. Фактически клуб работал 2-3 часа в сутки. В полночь все собирались. А в 3 часа ночи уже разъезжались по другим клубам. Но с изрядно опустевшим кошельком.

Приходилось мне заниматься и весьма необычными проектами. Например, в 2003 году меня попросили раскрутить пляж на Химкинском водохранилище в районе метро «Водный стадион». Я построил там первую в мире плавающую баню. Это было довольно серьезное гидротехническое сооружение на 22-метровом понтоне из двух сваренных труб. В бане стояла настоящая русская печка, которую топили дровами. На корме мы разместили лежаки, чтобы можно было позагорать. А на носу предусмотрели площадку для шашлыков и возлияний человек на 20. За месяц все центральные телеканалы приехали и сняли о моей бане репортажи. Я сам перед камерами парился в ней и с голым задом нырял с понтона в воду. Тогда у олигархов как раз пошла мода на яхты. Они плавали по водохранилищу. Деться им особо было некуда. И они швартовались к моей бане. Однажды какие-то олигархи привезли ко мне на яхте знаменитого итальянского дизайнера Альберто Гуардиани с кучей моделей. Видимо, хотели показать ему русскую экзотику. А когда у Лешки Горобия в клубе «Лето» снимался фильм «От 180 и выше», вся съемочная группа во главе с режиссером Сашей Стриженовым после ночных смен приезжала ко мне попариться и поспать. Стоили наши услуги недешево - 100 долларов в час. Благодаря этому, публика у нас была отборная. Но, наверное, мы зря так завысили цену. Желающих воспользоваться баней было не так много. И через два года я ее продал. Самое смешное, что в рекламе бани давали мой мобильный телефон. Эту рекламу до сих пор находят в Интернете, звонят мне и спрашивают: «Это баня?».


- Несмотря на прежний негативный опыт, в 2005 году меня снова угораздило заняться продюсированием артистов. Саша Цекало тогда привел меня в гостиницу «Орленок», где он ставил очередной мюзикл. Я начал проводить там какие-то концерты. И однажды ко мне обратился с предложением о сотрудничестве муж певицы Любаши. Она была уже признанным хитмейкером. Ее песни пели Пугачева и другие звезды. Но ее собственная певческая карьера с места не двигалась. Я устроил ей в «Орленке» сольный концерт и презентацию альбома. А потом предложил Любаше и ее мужу создать совместную продюсерскую компанию. В июле мы ее зарегистрировали. В августе я нашел инвесторов. А в ноябре уже состоялся концерт Любаши в Кремле. Аренда зала с аппаратурой и реклама обошлись нам в 270 тысяч долларов. Слава Богу, не пришлось платить за телесъемку. «Если у вас будет Пугачева, мы снимем и покажем концерт бесплатно», - сказал нам продюсер канала «Россия» Геннадий Гохштейн. Любаша позвонила Пугачевой. «Да-да, приду, - сказала Алла Борисовна. - А где будет концерт? В Кремле?». Ее удивлению не было предела. Потом с валового сбора мы вернули деньги инвесторам. Правда, не до конца. Все-таки мы ушли на 70 тысяч долларов в минус. Но этот минус того стоил. Любаша получила два эфира своего концерта по «России» - 2 января и 4 ноября, когда вся страна сидела у телевизоров. До этого никто толком не знал, как выглядит Любаша. А после этих эфиров ее сразу стали узнавать. И ее гонорары заметно изменились.

Помню, когда я занимался пляжем, ко мне приходил Саша Серов, который тогда переживал тяжелые времена. «Костян, сделай работу хоть за 1200 долларов! – просил он. – Мне самому ничего не надо. Хотя бы музыкантам заплатить, чтобы не разбежались пацаны». А потом Серов собрал Кремль и дешевле, чем за «двадцатку», выступать не соглашался.

К сожалению, Любаша не оценила того, что я для нее сделал. И тогда я решил сделать собственный продюсерский проект. Сначала я взялся раскручивать девочку Настю, с которой познакомился на пляже и как раз начал встречаться. Правда, Настя совсем не умела петь. Я нашел ей поющую партнершу, которая записала фонограммы. И еще когда делал концерт Любаши в Кремле, хотел их туда запихнуть. Но партнерша Насти в последний момент отказалась выступать. А выпускать ее на сцену одну мне запретил режиссер Саша Ревзин. «Еще обделается от страха! – сказал он. – Зачем позориться?!». Потом Настя начала заниматься с педагогом по вокалу. И со временем неплохо запела. Но мы с ней расстались как мужчина и женщина. И я переключился на раскрутку другой девушки – Лилианы Лев или, если коротко, Лили. На этот раз я подошел к делу более серьезно. Вместе с композитором Андреем Алексиным записал Лили несколько треков на самой крутой американской студии «Hit Factory». И замахнулся – ни больше, ни меньше - сделать ее известной в Америке.


- Параллельно работе по продвижению клубов и артистов я постоянно выступал в качестве организатора отдельных корпоративных мероприятий.

Например, свой последний концерт как кабаре-дуэт «Академия» Саша Цекало и Лолита Милявская дали на корпоративе, который я устраивал на даче у Чигиринского в деревне Калчуга на Рублевке. Тогда вся пресса уже писала, что они расстались. Меня несколько раз переспрашивали: «Они точно будут?». Я перезванивал Саше. «Не волнуйся, будем», - отвечал он. Приехали они на разных машинах. Попросили отдельные гримерки. Лолита при этом поливала Сашу самыми последними словами. Саша был более сдержан и достойно все это переносил. Но, когда они вышли на сцену, от всего этого отрицательного накала не осталось следа. Под песню «Маленький» Саша, по традиции, залез Лолите на руки, и она как ни в чем не бывало принялась его укачивать. Многие тогда даже подумали, что их развод – это всего лишь пиар. «Мы же сами видели, как они чуть ли не в десны целовались», - говорили люди. На самом деле им просто заплатили очень неплохой гонорар - 10 тысяч долларов. В то время это была половина стоимости квартиры.

Неудивительно, что Саша с Лолитой сразу забыли о своих распрях. Артистов, которые принципиально отказываются работать на корпоративах, единицы. Среди них – Андрей Макаревич, Гарик Сукачев и Земфира. Обычно они выставляют запредельные цены, которые мало кто может потянуть. А все остальные – продажные люди, готовые ради денег выступать перед кем угодно.

Однажды мне заказали на дачу к одной из высокопоставленных особ целую группу артистов – Игоря Николаева, покойного Мурата Насырова и других. «А под кого будем танцевать?» - задумался заказчик. Я предложил несколько вариантов на выбор. Заказчик остановился на «Гостях из будущего». Как на грех, в день корпоратива в Москве прошел ломовой снегопад. Все дороги завалило. И «Гости» вместо часа ночи приехали полтретьего. К тому времени с корпоратива почти все разъехались. Остались только две девушки и сам заказчик, который пьяный вдрызг спал за столом. Я разбудил его и спросил, что делать с «Гостями». «Пусть работают!» - потребовал он. Ева Польна и Юра Усачев вышли на сцену с клавишником и двумя танцорами и честно отработали оговоренную программу. При том, что на сцене их было больше, чем зрителей. Чтобы создать видимость праздника, я вышел танцевать с двумя оставшимися девушками. А сам заказчик так и продолжал спать. Время от времени он просыпался и, убедившись, что праздник продолжается, снова отрубался.


- С какими-то особыми причудами со стороны заказчиков мне сталкиваться практически не приходилось. Был только случай, когда один богатый человек хотел пригласить Жанну Фриске не петь, а просто поужинать с ним в хорошем ресторане. За это он был готов заплатить ее тогдашний концертный гонорар – 15 тысяч долларов. Но Жанна почему-то ответила отказом. Может быть, у нее тогда уже был какой-то свой олигарх.


В принципе, во всем мире ужины с артистами за деньги – обычное дело. И у нас некоторые это практикуют. Та же Лолита не так давно ходила ужинать по цене гонорара. И Аня Семенович не возражала, когда на дне рождения у одного из боссов «Лукойла» после первой песни ее посадили за стол и сказали: «Петь больше не надо. Лучше просто посиди с нами!». Наоборот, она только обрадовалась, что ей представилась возможность потусоваться с Алекперовым и другими серьезными людьми.


На том же дне рождения не пришлось петь и Грише Лепсу. Правда, по другой причине. Гриша сразу предупредил, что в этот день он снимается в шоу «Две звезды» на Первом канале, и у него будет только час свободного времени. Но, как обычно, все затянулось, и за час его так и не выпустили на сцену. Ему уже нужно было уезжать на телевидение. «Ну, выйди хотя бы на 5 минут! – стали упрашивать Гришу. – Поздравь именинника и спой одну песню! Чтоб он видел, что ты был». А в это время один уважаемый человек начал без остановки говорить тост за тостом. Прошел еще час. Гриша уже не находил себе места. В конце концов, именинник сказал: «Ладно! Говорит мой босс. Прервать его я не могу. Пусть Лепс уезжает!». И даже не стал требовать вернуть гонорар. Что было абсолютно справедливо, поскольку Гриша приехал вовремя и был готов петь.

Бывает, наоборот, сами артисты начинают чудить и срывают выступления. С некоторыми из-за этого не очень любят связываться. Например, совершенно непредсказуем Юрий Антонов. Если у него заболит голова, и что-то случится с его кошечками, он может все похерить и забить на выступление. Владимир Кузьмин и Шура по бухлу нередко подводят.


Один раз и я попал в такую ситуацию. Несколько лет назад я организовывал серьезный новогодний корпоратив в Экспоцентре на Красной Пресне с участием Киркорова, Меладзе и многих других звезд. Завершать программу должен был Сергей Шнуров со своей группой «Ленинград». В разгар корпоратива мне позвонил один мой коллега, у которого они работали до меня. «Шнур в хлам пьян, - сообщил он. – Можешь его не ждать. Он не приедет». Я поставил об этом в известность заказчика. «Пусть его в любом состоянии – хоть живого, хоть мертвого – привозят и выпускают на сцену!» - настаивал заказчик. Но директор Шнура, видимо, не желая позориться, наотрез отказался его везти и предложил мне приехать к ним в гостиницу «Украина» и забрать гонорар – 40 тысяч долларов. Чтобы спасти положение, я позвонил Верке Сердючке, которая как раз только отработала на другом корпоративе и еще находилась в гриме и костюме, и за те же деньги срочно вызвал ее на замену. К счастью, гости в Экспоцентре уже напились, и им было все равно, кто для них пел.

Источник